– Я не смог сделать этого. У меня нет... самодисциплины. И он наказал меня.– Детали ускользали от меня. Волна стыда погрузила меня в пучину отчаяния.
Я мог сказать Регалу, что собираюсь убить Руриска, а потом просто не сделать этого. Я тщательно обдумал такой вариант.
Это было странное предупреждение, и я принял его близко к сердцу.
Я наблюдал почти в отчаянии, как они танцевали парами, контролируя мышцы друг друга, или как один, сзавязанными глазами, проходил по лабиринту раскаленных углей, ведомый глазами своего сидящего партнера. Иногда я знал, что обладаю Скиллом. Я чувствовал, как он растет во мне, раскрываясь, как семя, но это было нечто, чего я, по-видимому, не мог контролировать и чем не мог управлять. В одно мгновение это было вомне и билось, как волны о скалы, а в следующее не было ничего, и все во мне казалось высохшим песком пустыни. В момент его силы я мог заставить Августа встать, наклониться, идти. А потом он стоял, глядя на меня и вынуждая хотя бы войти с ним в контакт.
Я тупо смотрел на него. Он вздохнул и попытался
И он выпустил меня так внезапно, что я упал и растянулся на каменной ступеньке у ног стражника. Я сел, потому что, насколько помню, не очень сильно ушибся, и поднял глаза, чтобы посмотреть, что произойдет дальше между этими двумя людьми. Стражник глянул вниз, слегка сжав зубы,– не осуждая, а просто соображая, как со мной быть.