Мой кивок, по-видимому, удовлетворил его, потому что он, казалось, расслабился. Он положил свои костлявые руки на колени.
– Я бы сказал, что это дело принца Чивэла, а не твое, – процедил он.
– Он выглядит и ведет себя, как будто у него что-то застряло в глотке. Мог он добраться до костей воробьев?
– Вот, Баррич, – сказал Джасон как о чем-то само собой разумеющемся, – вот этот вот щенок для тебя, – и отвернулся. Я с интересом наблюдал, как он отломил от темной буханки хлеба горбушку, величиной с его кулак, и вытащил из-за пояса нож, чтобы отрезать от круга сыра подходящий кусок. Потом он пихнул все это мне в руки, шагнул к огню и начал отпиливать порцию мяса, способную утолить голод взрослого мужчины. Я не стал тратить времени даром и наполнил рот хлебом и сыром. Человек по имени Баррич рядом со мной опустил свою кружку и оглянулся на Джасона.
Киттни наклонила голову, быстро повернулась и бросилась назад, туда, откуда пришла.
– Никаких, – бросил я без всякого выражения, и мы оба некоторое время молчали, прислушиваясь к окончательному звуку этого слова.