Верити остановился наверху лестницы, и сразу наступила тишина. Я смотрел на лица людей, повернутые к своему принцу, и у меня было достаточно времени, чтобы прочитать на них все известные человечеству эмоции. Некоторые женщины жеманно улыбались, некоторые усмехались. Некоторые молодые люди принимали картинные позы, чтобы их наряды выглядели лучше, другие, одетые попроще, вытягивались, словно по стойке «смирно». Я читал на лицах зависть, любовь, пренебрежение, страх и даже ненависть. Но Верити удостоил их только быстрым скользящим взглядом и начал спускаться. Толпа расступилась перед нами, открыв самого лорда Келвара, который ждал нас, чтобы провести в обеденный зал.
После трех месяцев холода и боли Гален сократил группу до восьми кандидатов. Тогда наконец началось настоящее обучение, и к тому же он вернул нам немного комфорта и достоинства. Это казалось нам не только величайшей роскошью, но и великодушными дарами Галена, за которые мы должны были быть ему благодарны. Немного сушеных фруктов за едой, разрешение носить обувь, несколько слов во время трапезы – вот и все, однако мы испытывали унизительную благодарность за это. Но перемены только начинались.
– Везде. Иногда. Я хочу сказать, и тут и там. Ах, тогда спокойной ночи, леди.– Я повернулся и почти побежал. Я прошел уже половину лестницы, когда задумался над странностью ее вопроса. Только, когда я стал раздеваться, чтобы лечь в постель, я понял, что до сих пор сжимаю пустую кружку из-под эля. Я заснул, чувствуя себя очень глупым и размышляя почему.
Я открыл глаза ночью, не знаю которой по счету. Баррич сидел рядом со мной. Он не дремал и даже не клевал носом в своем кресле. Я чувствовал давление повязки на ребрах. Я поднял руку, чтобы коснуться ее, и был озадачен, обнаружив два забинтованных пальца. Взгляд Баррича проследил за моим движением.
Мы оказались снаружи и пошли по каменной дорожке под аркой деревьев. Это были ивы, и их живые ветви были соединены и перевиты над головой, чтобы сформировать зеленый покров, защищающий от полуденного солнца.