— Вот именно! Ничего не делаешь. А ничего не делать — это тоже занятие, между прочим. Или я тебе не предлагал прошвырнуться, тех двух телок пободать, а потом сладко закусить?
Не щелкая по браслету — раньше надо было, теперь-то что, поздно уже! — Леха крутанулся, почти скатился вниз по склону, рванул к соседней дюне.
Оттуда дул жаркий ветер. Тащил по дюнам тучи пыли, крутил волчки из песка. Над всем этим висело солнце — и палило, палило, палило…
Черт возьми! Там даже на крыше ратуши люди толпятся! И какая-то массивная тренога… Вроде тех, какие ставят для сильных биноклей, чтобы изображение не дрожало от толчков пульса в руках. А может, даже маленький телескопчик… Неужели о чем-то догадались? И теперь будут не только патрулировать по периметру города, но и ближайшие дюны в бинокль осматривать?
От двух бычьих туш остались только скелеты, да и те уже рассыпались.
Лицо гарпии заострилось, одеревенело. Лишь губы мелко-мелко дрожали. Мелко и часто. Вот-вот сорвется в дикую истерику.