Снова в темноту, на вершину дюны. Опять ждать…
Так потихоньку-потихоньку подбирался, как-то искоса поглядывая. С опаской, что ли…
— Эй! — взвизгнул сатир. — Ты живой?! Да, живой! Только болтать некогда.
Морда оскалилась, показав зубы. Крупные, но сточенные и гнилые. Из пасти дохнуло таким смрадом…
— Что? — встрепенулся Даня. Леха прислушивался, но то ли ветер стал дуть сильнее, то ли…
— Что, рогатенький? — Сатир был тут как тут. Присел рядом на корточках, с любопытством заглядывая в глаза. — Что-то у тебя глазки больно дикие… Решил свихнуться по-быстрому? Свернуться куколкой — и на самое донышко в мире личных грез?