Краешек крыльца… За ним спина человека. В камуфляже, в каске, на плече болтается автомат. Родной «калаш». И распятновка на камуфляже — голубоватых тонов, знакомая…
— Не трясись, прорвемся. Ты, главное, хоть одну их машину зацепи, а потом…
Но почему двое? И почему сатир об этом ничего не сказал?!
Острие рога чиркнуло по боку Красотки. Кажется, едва-едва задело — на какие-то сантиметры, — но блестящая сталь легко проткнула черную кожу топа и вошла в плоть.
Если она не сидит, застыв от усталости и безнадежности и все мучая программу, а летит навстречу…
Разом навалилась вся тяжесть этого бесконечного дня, тянущегося с прошлой ночи, никак не кончаясь. От Пупса с его шестерками — к нефтяной вышке, к Гнусмасу и охранникам. Через объявления и то, что устроила Тхели, — к немцам и каперам. И бесконечные поиски на плато, погоня, перегоревшие надежды… Все это навалилось, утаскивая в сон. Мутный и душный, но хоть какое-то облегчение и забытье…