Гребер взял рюмку с соседнего столика, налил и протянул кельнеру. — Нате! Выпейте и вы. Есть такое старинное солдатское правило: коли ничего не можешь сделать, постарайся хоть не волноваться. Вам это может помочь?
— Да, ничего живем, — отозвался Бэтхер. — У нас у каждого даже есть целый подарочный пакет с мясом и сахаром. Прямо не знаем, куда девать все это, — он отпил пива. — Тебе легко, — с горечью продолжал он, обращаясь к Греберу. — Подзаправишься, а потом подмигнешь какой-нибудь шлюхе и завьешь горе веревочкой!
— А ты? Чем ты сегодня собираешься потешить свою душу?
Но было уже поздно. Тело выскользнуло из рук солдат, и сапог остался у Гиршмана в руках.
— Нет, не понять. Германская империя слишком рано сделала из меня всесветного бродягу.
— Попробую сначала сходить туда сам и выяснить, в чем дело, — сказал он.