— Я тоже. Я только не хотел признаваться, потому что пока у нас его не может быть.
— Еще один кон, — объяснил Штокман. — Мы скоро кончим.
Сумасшедший скривил лицо — казалось, он беззвучно смеется.
— Хлеб у меня украли. Но в ранце есть еще консервы.
— Я уже добрался однажды до унтер-офицерского чина. А потом поколотил лейтенанта, и меня разжаловали. Еще счастье, что не перевели в штрафную роту. Но о повышении теперь нечего я думать.
— Ну да, а что же еще? Как вы думаете, может здесь человек еще стучать, если он не в бомбоубежище?