Швейцар окинул мундир Гребера презрительным взглядом.
— Да. И вот ищу родителей. Их дом разбомбили.
— Оба мы скоро останемся в одиночестве, — сказал он. — А если мы поженимся, такого одиночества не будет.
Гребер вопросительно взглянул на Биндинга.
Он вернул Греберу бумаги. «Подвальный этаж, — подумал Гребер. — По слухам — самый зловещий».
— Таких вещей не надо делать, — сказала она. — Они приносят несчастье.