— И ты выдержишь тут? Не лучше ли куда-нибудь уйти?
— Ладно, давайте ваш брильянтин, — сказал он. — Но только чуть-чуть.
— Послезавтра в девять. Он уже в гробу. Хотите взглянуть на него?
Люди ждали, притаив дыхание; под ложечкой сосало: они ждали следующего попадания. Вот сейчас… Но его не было. Вместо этого они услышали несколько взрывов уже гораздо более отдаленных, быстро следовавших один за другим.
— Я не лечиться пришел. Мне бы хотелось получить кое-какие сведения.
Туман поднимался все быстрее. На горизонте засинели леса. Распахнулись широкие дали. Рядом с поездом скользили телеграфные провода, они поднимались и опускались, как нотные линейки бесконечной, беззвучной мелодии. Птицы слетали с них, как песни. В полях стояла тишина. Грохот фронта утонул в ней. Никаких самолетов больше не было. Греберу казалось, что он едет уже давно, целые недели… Даже воспоминание о товарищах вдруг померкло.