Рука росла и росла. Казалось, это уже не снег тает, а она медленно поднимается из земли — как смутная угроза, как окаменевшая мольба о помощи.
— Садись, Эрнст. Как тебе нравится мой Рубенс?
На картине была изображена пышнотелая нагая женщина, стоявшая на берегу пруда. У нее были золотые волосы и мощный зад, который освещало солнце. «Вот Бэтхеру это понравилось бы», — подумал Гребер.
Наступила тишина. Багровые сумерки разливались все шире. Все предметы казались нереальными в этом необычном свете.
Он двинулся вперед, желая догнать Элизабет. Но обершарфюрер не отставал от него.
Выйдя, он встретил педеля на школьном дворе.