— Да. Сарай каменный. Я мог бы справиться и один, если там ночевать. Выйти никому не удастся.
— Теперь я знаю, почему мы себе кажемся стариками, — заметил он. — Оттого, что мы видели слишком много мерзости. Мерзости, которую разворошили люди старше нас, а им следовало быть разумнее.
— Возможно, ее и не собираются арестовать. Вы правы, они могли бы сделать эти сразу. А как вы полагаете, зачем ее вызвали?
— Может быть, тебе придется пробыть там еще одну зиму?
— Как можно скорее. У меня времени в обрез. Отпуск почти кончается.
— Когда мы доехали до границы, — сказал он, — нас собрал эсэсовский капитан и объяснил, что ни один из нас, под страхом тяжкого наказания, не имеет права сказать хотя бы слово о положении на родине.