Гребер штыком постучал по потолку: крепкий.
— Наконец-то, — сказал бас. — Я уж думал, мы так и помрем здесь.
От полуночи до двух часов утра он был в карауле и обходил деревню. На фоне фейерверка, вспыхивающего над передовой, чернели развалины. Небо дрожало, то светлея от залпов артиллерии, то снова темнея. В липкой грязи сапоги стонали, точно души осужденных грешников.
— Можно подумать, что вы стриглись сами. Погодите-ка минутку.
— Слушаюсь, господин лейтенант! Последние четыре дня мы находили только русских.
Он посмотрел вверх, на окна Элизабет. Огонь пока не угрожал ее квартире непосредственно: до нее оставалось еще два этажа. В соседнем окне Гребер увидел мечущуюся фрау Лизер. Она увязывала узел, видимо, с постелью.