– Здесь это не так-то легко, – отрешенно заявила она. – То есть блюсти себя… – Она вспыхнула и с несчастным видом затеребила край платья. – Ну, в смысле, оставаться… не позволять себе… в общем, не терять квалификацию.
Нечего и говорить, что нижняя половина маятника было заточенной как нож и острой как бритва.
Этот полет завершился глухим взрывом и вспышкой октаринового света.
Херрена спихнула Двацветка с лошади и потянулась к клинку. Попытавшись встать, Двацветок напугал лошадь другого бандита, которая взвилась на дыбы и выбросила своего седока из седла. Ноги бандита запутались в стремени, а голова повисла у самой земли. Ринсвинд воспользовался возможностью изо всех сил пнуть ее. Он первым назвал бы себя крысой, но даже крысы дерутся, когда их загоняют в угол.
Двацветок поднялся на корабль, и нетерпеливо ожидавшая отправления команда подняла трап.
Чтобы осознать это, людям потребовалось некоторое время. Все инстинктивно пригнулись, ожидая взрыва белого света, искрящегося огненного шара или – в частности Коэн, у которого были довольно умеренные ожидания, – появления нескольких белых голубей и, может быть, слегка помятого кролика.