Лицо Вимса выразило сомнение. Солнце понемногу разбухало и краснело, туман начинал сгущаться.
– М-да, не очень-то разумный поступок, – покачав головой, признал Двацветок.
– В прошлые разы и мы посылали, но ничего не вышло.
– Послушай, – терпеливо сказал турист. – По-моему, ты не понял. Никто не может открыть Сундук, если он пребывает в замкнутом настроении.
Звук стал громче, четкий ритм, будто кто-то очень быстро ел сельдерей.
– О, полагаю, он жив-живехонек, – отозвалась она, топая по мощеной мостовой так, словно у нее были личные претензии к каждому булыжнику. – Если бы он постоянно умирал, то не дожил бы до восьмидесяти семи лет. Вот только здесь его нет.