Он очутился в темноте, в теплой, отдающей плесенью темноте, темноте склепа, бархатистой черноте саркофага.
– Значит, их тут полно? – заинтересовался Ринсвинд.
Нож у горла превратился в горячую полоску боли, и Ринсвинд решил обойтись без логики.
В двух дюймах от Ринсвиндова левого уха раздался жуткий вопль, какой мог бы испустить бабуин, лапу которого в гулком каньоне придавил булыжник. Мимо волшебника мелькнула маленькая, но жилистая фигурка.
– Да, – без энтузиазма согласился Ринсвинд.
Коэн перевел его вопрос старухе, и та затрясла головой. Наклонившись к стоящему рядом деревянному сундучку и нашарив среди разносортных мешочков-бутылочек зеленый флакончик, она вылила его содержимое в Ринсвиндово пиво. Волшебник с подозрением посмотрел на смесь.