– Э-э, – промямлил Двацветок. – Да. По-моему, довольно. Пожалуйста, отпусти его.
Последовали раскат грома, коллапс света и мгновение полной физической неуверенности, в течение которого стены и те вывернулись наизнанку. Кто-то резко втянул в себя воздух, затем послышался глухой, увесистый шлепок.
– Но потом я штал немного поштарше и начал ишкать шебе женщин ш белокурыми волошами и глажами, в которых шветитшя жижненный опыт.
– О-о. Но вы там? – как можно вежливее уточнил Ринсвинд, сам тем временем ухмыляясь, словно некрофил, забредший в морг.
– А как оно, быть сделанным столяром? – с беспокойством спросило дерево. – Наверное, больно было?