– Мне шледовало пришлушиватьшя, – корил себя Коэн. – Мне надо было шледить жа тем, што проишходит вокруг, а не поддаватьшя на эти ражговоры о твоих, как их там, подштавных челюштях. Должно быть, я теряю хватку.
– Он очень старый, большой и злобный. Мы не видели его в наших краях уже много лет, – ответил Кварц.
Мягко, но с неотвратимой силой взрыва модель начала расти.
– Ну, у них уйма свободного времени, и я подумал, это может им понравиться… – задыхаясь, выговорил Двацветок.
– Что, позлорадствовать явился? – прошептал волшебник.
Даже в это неблагоприятное для всего волшебного время, даже в комнате, которая была специально создана для подавления магических вибраций, Октаво продолжал потрескивать – заключенная в нем сила рвалась наружу.