– Они верят, что в Диск вот-вот врежется звезда, – пояснил Ринсвинд.
– Эй, вы двое, этот дом можно есть! Вот, смотрите, здесь…
– Нет. Не погиб. По-моему, это немного подозрительно.
Ринсвинд начал всерьез опасаться, что боги прослышат об этих речах и так разозлятся, что выместят свой гнев на первом подвернувшемся под руку.
Несмотря на прохладу туннеля, он начал потеть.
Они вышли под лучи полуденного солнца на пустынную улочку. Когда Коэн открыл рот, тени наполнились крошечными яркими точечками.