Катя улыбнулась, внимательно наблюдая за ковеном.
Это была узкая площадка примерно на уровне шестого этажа. В незапамятные времена сюда вела железная лестница. Ее ржавые останки свисали вниз метра на два. Дальше от лестницы остались только костыли, да и то не все. Зато на площадке имелась самая настоящая дверь, которую Карлссон и распахнул перед Катей.
– Как всегда, Илья Всеволодович, двадцать восьмого числа.
– Где же ваши духоборы? – громко поинтересовался Дима.
– Уходим, – сказал Карлссон. – Лейла, тебе лучше остаться.
– Во дурдом, – растерянно сказала Лейка. Кате вспомнился категорический приказ Сережиного папы не устраивать в мансарде никаких гулянок, и она впервые подумала, что Илья Всеволодович был глубоко прав.