– Еле обратно выбрались, – поделился Тютин.
Рядом со Служкиным на скамейку присела Маша.
– Градусов пообещал вашего кота повесить за то, что вы ему двойку за первую четверть вывели.
– А я, Витус, того… Забыл ему сказать, на каком уроке нельзя выпендриваться…
– Вон там, смотрите!… – жалобно говорит Люська, показывая в окно.
Плавно ныряя и выныривая, просека тянулась сквозь лес, по колено стоящий в сугробах. Из снеговых валов кое-где торчали жалкие прутья погребенного подлеска. Ветер стряхнул снег с ветвей, и лес стоял серый, простоволосый, словно измученный каким-то непонятным ожиданием.