– Не надо. Положи ее в палатку, только укутай потеплей.
Служкин пришел в себя только в ярко освещенном помещении отделения милиции.
– Хто, хаты, солил, кроме меня? – сипло спрашивает Градусов.
Мы с Машей неподвижно стоим на вершине Хромого камня и молча смотрим. Душа моя ледяная. А отцы в это время берут порог.
– А вот теперь посмотри, – велел Служкин, указывая пальцем.
– Митрофанова! Доставай мне флакон и сухие рейтузы!