– Как-то неудобно в церкви костер жечь, – вдруг говорит Маша, закутавшаяся в спальники и сидящая поодаль.
– Вы встать-то можете?… – тормошит меня Овечкин.
– Так, двое уже сбежали, – сказал он. – Зашибись. Пойдемте.
Ругаясь, Служкин взгромоздился на костыль, сунул Пуджика под мышку и пошел открывать. На пороге стояла Сашенька Рунева.
Тата присела и начала ковырять лопаткой плотно сбитый шлак.
– Ну и что? – негромко сказала Маша и пожала плечами.