Служкин присмирел, озираясь, и потрогал физиономию – цела ли? Из коридора напротив донесся рев и пьяный мат. Одна из дверей распахнулась, и наружу вывалился мужик в расстегнутой рубахе и трусах. Ему выкручивал руку второй милиционер.
– А ты откуда узнала? – удивился Служкин.
У Служкина лицо сделалось таким же, как у завучихи, когда он отпрашивался с урока, но Сашенька этого не видела.
Отцы молчат. Толян матерится и дергает за шнур мотора. Из пенного буруна подо мною летят обрывки, капрона и резины. С пушечным выстрелом гондола лопается. Каркас моим углом рушится в воду. Люська визжит. Маша и Тютин, как кузнечики, перескакивают на другую гондолу. Я уже из воды перепрыгиваю через Градусова и падаю на Люську.
Надя стояла у окна и глядела на грязный двор, сжимая в кулачке ложку. Служкин убавил газ под лапшой и сел за стол.
– Уматывай! – решительно сказал Витька Колесникову. – Хорош! Я больше гулять не буду!