– Ну, килограммов триста, – небрежно ответил Служкин.
Лена медленно менялась – усталость и покорность уходили с ее лица, казалось, что солнце скоро покажется из-за глухих туч. К ней даже вернулось почти забытое школьное кокетство – она искоса лукаво глянула на Служкина, как некогда глядела, проходя мимо него в школьном коридоре. Служкин и сам оживился, стал смеяться, жестикулировать и не заметил автобуса.
– Молодцы-ы!… – возмутился Служкин. – Подвели меня под монастырь, гады… Что мне из-за вас, снова ногу ломать?
– Нет, что ты, – успокоил дочку Служкин. – Он специальной породы – мясной. Когда его на шашлык рубят, он только смеется.
– Что, все еще любишь ее? – живо спросила Ветка.
– Тогда прощай, – холодно и жестко отрезала Кира, вышла из кухни и требовательно постучала в дверь ванной: – Виктор, проводи меня.