– Не спорь, – твердо возразил Служкин. – Во-первых, я все на свете умею, случалось уже. А во-вторых, я дорогу знаю, и мне она не покажется такой длинной, как вам.
– Да чего там!… – махнула рукой Ветка и с ходу принялась рассказывать про какого-то Коромыслова, который ей проходу не дает.
– Это что ж, не трахаться ни с кем? – напрямик спросила Ветка.
– Я не могу. Я руку порезал. Вот, смотрите.
– А сколько килограммов рюкзак вы можете поднять? – расширив глаза, спросила Поспелова.
Белый огонь режет по глазам. Одновременно потрясающий залп разрывается над нами. Все спавшие мгновенно просыпаются и подскакивают. Тотчас тяжелые капли, как первый перебор струн на гитаре, пробегают по тенту. И сразу рушится ливень. Полиэтилен грохочет, как жесть. Градусов и Чебыкин снаружи воют, точно изгнанные из избы собаки. Целые ледяные пласты падают сверху, скульптурно облепляя нас тентом. Ливень лупит так, что всем телом воспринимается его жидкий, бегущий вес. По макушке, по затылку, по ушам и по плечам я ощущаю щелбанную дробь.