– Я… боюсь, я нечаянно оказал вам, дурную услугу, господин.. ну, свою фамилию вы тоже можете мне сказать.
– Что, театр одного актера? За последнее время я этого напробовался на всю оставшуюся жизнь. – Майлз вздохнул и посерьезнел. – Во всяком случае, можете считать себя успешно официально помолвленными. Когда планируете зарегистрировать свой брак?
Тангу потребовалось чуть больше времени, чем Осону, чтобы понять, к чему идет этот разговор. Он разразился ругательствами; языка Майлз не знал, но в том, что это брань, ошибиться было невозможно. Раньше Майлзу никогда не приходилось видеть, чтобы у человека в буквальном смысле появлялась пена на губах.
Ботари привстал со своего сидения. Он смерил Осона холодным взглядом сощуренных глаз, словно патологоанатом, примеряющий, где бы ему сделать первый надрез.
Время напомнило Майлзу об ужине, который он под давлением обстоятельств, наверное, уже пропустил. Он решил совершить набег на сэндвичи и набрать достаточно, чтобы обеспечить стратегическое отступление в свою спальню на весь остаток вечера. Он заглянул в арочный проем залы, дабы быть уверенным, что поблизости не устроился ни один из этих жутких стариканов. Кажется, в комнате был лишь незнакомый Майлзу народ средних лет. Быстро прокравшись вдоль стола, он принялся нагружать провизией изящную тканую салфетку.
Шокированный Хэтуэй вытаращил глаза. – Но ведь это убьет его! – Он оглянулся вокруг – и увял под одинаково раздраженным взглядом всех троих барраярцев.