Вот он, этот темный, самый потаенный ужас. Наконец-то Майлз ухватил это понимание – и бросился за ним вслед, словно рыцарь, преследующий дракона в его логове. – Нет! Они – это они, а ты – это ты. Ты сама по себе, ты совершенно самостоятельна – на тебе нет вины…
Майлз снова принялся за телеметрию на своем экране. Вражеский офицер обернулась, чтобы оглядеть своих солдат и отдать приказ взводу, – и Майлз тут же заклинил ее шлем (а тем самым и голову оссеровки) в позиции максимального разворота. Он выбрал еще одного солдата, в том коридоре, куда его собственные войска еще не добрались, и включил встроенный в его скафандр тяжелый плазмотрон на полную мощность. Из руки солдата вырвался неистовый огонь, заставив того от неожиданности инстинктивно отшатнуться, поливая выстрелами пол, стены и собственных товарищей.
– Личный состав противника был следующим: шестьдесят человек с «Триумфа», корабля капитана Танга (двадцать десантников, остальные – техперсонал) и восемьдесят шесть пеллиан (сорок военных и сорок шесть техников, присланных для того, чтобы заново запустить завод). Двенадцать убитых, двадцать шесть раненых – от средних до тяжелых, и около дюжины – с незначительными ранениями.
– Ну, по крайней мере, это почетная отставка, – вздохнул Мэйхью. – Все лучше, чем если бы Калхун разрезал его на куски..
«Искалечила тебя», мысленно поправил Майлз. Проклятье, говори уж, что на самом деле имеешь в виду…
Весь день Майлз нетерпеливо ждал, когда же в этой веренице призрачных фигур появится отец. Ему удалось совершить что-то в высшей степени хитроумное – хотя он не совсем помнил, что именно, – и он жаждал случая произвести впечатление на графа. Но отец так и не пришел. Майлз заплакал от разочарования.