«Искалечила тебя», мысленно поправил Майлз. Проклятье, говори уж, что на самом деле имеешь в виду…
Весь день Майлз нетерпеливо ждал, когда же в этой веренице призрачных фигур появится отец. Ему удалось совершить что-то в высшей степени хитроумное – хотя он не совсем помнил, что именно, – и он жаждал случая произвести впечатление на графа. Но отец так и не пришел. Майлз заплакал от разочарования.
Тактическая рубка «Триумфа» был заметно просторнее рубки «Ариэля» и к тому же вылизана до блеска. Майлз испугался, увидев, как же много мягких вращающихся кресел в рубке пустует. Жалкая половина прежней осоновской команды, даже усиленная несколькими добровольцами из числа заводских техников, едва составляла костяк команды нового корабля.
Инструктор расстался с карандашом неохотно. Майлз сощурился. Плюс к световому карандашу в кармане инструктора находились три свернутых аварийных респиратора. Какое интересное число. В сущности, у любого на космической станции мог найтись в кармане респиратор, но не три же! К тому же у них есть целая дюжина респираторов, лишь руку протяни, Костолиц их только что проверил… нет, Костолиц их только что пересчитал.
Ботари покачал головой, но сказал Майлзу, где тому найти в вещах сержанта старый диск с данными.
– И слава богу. А то бы она нынче уже правила Барраяром. Я никогда не видел, чтобы твоей отец ей в чем-то перечил. Ну-ну, могло бы быть и хуже… – старик снова заерзал; душевная боль беспокоила его так же, как Майлза – физические страдания.