Слова их были чопорными и небрежными, но арбалеты ни разу не дрогнули.
– Но он же тоже пил из кувшина! – воскликнул Хиггенс.
– Кpоме того, – пеpебил его Хиггенс, – я думал, вы отпpавились помочь ему.
– О, – отозвался я, ничуть не убежденный.
За впечатляюще короткий срок он превратился в… ну, в дьявола!
Привязывая единорога к опоре навеса, я слышал, как Ааз ревет, требуя у трактирщика два самых больших графина вина. Я вздохнул, начиная отчаиваться в том, что Ааз когда нибудь приспособится к своей личине старика. Однако трактирщик, похоже не заметил никакого несоответствия между внешностью Ааза и его наклонностями пьяницы. Мне пришло в голову, что Ааз, возможно, прав в своих теориях о том, как пройти незамеченным. Горожане, кажется, привыкли к шумным грубиянам любого возраста.