– Случилось то, что этот вонючий грязелюб отнял у меня мои способности! – взревел он, забыв про свое самообладание. – Я заблокирован! Я не могу ни хрена сделать, пока он не снимет своего глупого шуточного заклятия, а он не может, потому что мертв! Теперь ты понимаешь, меня, фантик плюшевый!
– Под угрозой меча, – добавил я саркастически.
Я собирался спросить его, что требуется для того, чтобы считаться иммигрантом, вносящим свой вклад, но решил пока этого не делать.
– Я с ним, – поспешил ответить я, показывая дрожащим пальцем на тело Гаркина. Замечание насчет перегрызания горла совершенно разнервировало меня. – Или по крайней мере был с ним. С Гаркиным. Тем, кто вызвал… его!.. Я его…Я был его учеником.
– Он похож на Кодекс Наемников, но менее насильственный и более выгодный. Во всяком случае, например, одна статья этого Кодекса гласит, что нельзя приносить изобретение в измерение, если это изобретение чересчур прогрессивно для этого измерения, вроде принесения управляемых ракет в культуру длинного лука или лазеров в эпоху камня и пороха.
– Я удивился. Я недооценил степени владения энергией вашим учеником. Если бы я думал, что вы можете спастись, я бы придумал что-нибудь другое. В конце концов, я же пытался-таки убить вас.