Тут электронный циферблат лицейских часов мигнул, четверка на нем сменилась пятеркой, так что получилось 8:35.
– Это ваш боярин – вор! Он против царя пошел! За это его казнят! И вас тоже по головке не погладят!
– Крест пропил. Во как, – как бы сам себе удивляясь, сообщил оборванец, и веко снова опустилось.
Точно! Из хозяйственных сарайчиков, куда дворники зимой запирают метлы, а летом лопаты для снега, торчали конские головы. Сладко пахло сеном.
– Воскрес, государь. Не моего то умишка дело, не тщусь и рассудить. – Боярин выдержал паузу и с нажимом сказал. – А только знай, потомок достославного Рюрика: Васька Шуйский, тож Рюрикович, ради тебя не то что живота не пожалеет – готов и душу свою продать.
– А вы попробуйте, разорвите, – улыбнулся ученый.