– Я не утверждаю, будто он – человек громадного ума или высокой морали. Но в жизни ему пришлось нелегко, а выражать свои чувства он не мастер. И все-таки у него есть представление о долге и чести.
– Почему я ничего об этом не слышал? – вторил Форкаллонер.
– Мы служим вместе уже четыре года, со времени моего разжалования. Я считал, что он хороший кадровый офицер. Но совершенно аполитичный. У него семья.
– Форкосиган – это я. Что это такое… э-э…
И они пошли дальше: Корделия сунула руки в карманы, Форкосиган сцепил их за спиной.
– Как бы то ни было, лучше скажи ему все сам, – заключил первый министр.