Он хотел пробежать мимо, но «шакал» вдруг выскочил из-за своего столика и преградил Ластику дорогу.
Бежать сил больше не было. Ластик шел так быстро, как мог, но не хватало дыхания и кололо в боку.
– Мой сын, Эраст. Назван в честь Эраста Петровича, чиновника…
– Ты не сможешь его поднять, даже обмотав руку тряпкой! – предупредил барон. – Ртуть слишком сильно раскалила Яблоко. Оно остынет не раньше, чем через полчаса. Ах, какую ты совершаешь ошибку, принц!
Ондрейка перебросил пленника с плеча под мышку, повернул ключ, и в нос Ластику, болтавшемуся на весу беспомощной тряпичной куклой, ударил запах сырости, плесени и гнили. Это, выходит, и есть боярская темница.
– Беда, – вздохнул Петух, садясь на корточки и обтирая мокрые часы об штанину. – Я коли перед атандой не пожру, в нутре урчит – жуть до чего громко. Чертяка мне за это ухи дерет. А паллукич магар еще когда отдаст.