С алебардщиками прояснилось. Не изменили царю боевые соратники, продался один только подлый Бона.
На каменном мосту у Фроловской (ныне Спасской) башни скучали караульные стрельцы. Поклонились царскому брату, подняли решетку, и кареты покатили по лабиринту кривых кремлевских улочек, где тесно, забор к забору, стояли дома знати.
– Юрка, то есть великий государь! Буди Марину, бежать нужно! – схватил его за руку Ластик. – Уйдем через Боровицкие! К москвичам надо, они тебя не выдадут!
И потом оба долго, часа полтора, прочувствованно и со слезами молились об избавлении живота своего от бесчеловечным казни.
– Под стол! – крикнул Юрка князю Солянскому. – И не высовывайся!
Рыцарь наклонился, разгреб рукой пыль и увидел что-то маленькое, круглое, переливавшееся всеми цветами радуги.