Страх какой, осудила Соломка и пожелала узнать про одежду подробно.
– Вон за той маленькой дверцей, государь. Как доставлен из Углича в гробу, так и лежит.
– А что наш ангел-князюшка про то думает? Какую подать завести, чтоб его величеству на войну денег добыть?
– Не велено, Соломонья Власьевна. Боярин запорет.
Ластик очень боялся, что царица разоблачит самозванца, но Юрка был беспечен. «Узнает, как миленькая, – говорил он. – Думаешь, охота ей в глуши сидеть, на хлебе да воде? А так она государевой матерью будет. Представительницам эксплуататорского класса сладкая жизнь дороже всего».
Толпа с поклонами потянулась к воротам, но несколько человек остались.