– Ни, я не диверсант! Я радист, радист… – забормотал пленный, не сводя глаз с Егорова кулака.
– Устами младенца. Так и сделаю. Ты прав, Егорка. Главный результат получен, остальное потом… Однако час прошел. Позвоню-ка в приемную…
– Поговорим, товарищ младший лейтенант? – показал бритый на скамейку. – Минутка найдется?
Это было странно. Хуже, чем странно – необъяснимо.
В ярком цвете неба, в особой прозрачности воздуха ощущалась свежая, набирающая силу весна. Солнечный свет лился сквозь высокие окна. Сидевшие за длинным столом нет-нет, да и поглядывали на эти золотые прямоугольники, где меж раздвинутых гардин виднелись крыши и над ними увенчанный звездой шпиль Спасской башни. Каждый, посмотревший в сторону окон, непременно щурился, и от этого в лице на миг появлялось что-то неуловимо детское, никак не сочетавшееся с общим обликом и атмосферой кабинета.
На светофоре пришлось остановиться. К маршрутному такси подбежал какой-то гражданин, попробовал открыть дверцу.