Протянул узкую, крепкую ладонь, пожал Егору руку, не снимая перчатки. Нет, все-таки не протез.
– Егор! – отчаянно закричал из кухни шеф. – Не упусти!
Примерно с середины выступления Октябрьский снова начал рисовать – теперь всё больше арабески и вензели. Аргументация у Американца была слабовата.
Нарком успокаивающе кивнул – мол, я знаю, я верю, и «Англичанин» взял себя в руки.
Имя «Вассер» произносить не стал. Ну-ка что она ответит?
Отощавший, заросший щетиной человек с мерцающими глазами и рассеянной улыбкой лежал на кровати почти неподвижно, только палец без устали выбивал из железной стойки негромкие, гулкие звуки: точка, точка, тире, точка…