Сам еще надеялся: если попросить у Василькова «эмку», успеет и Надю предупредить, и переодеться.
Круглое лицо генерал-майора посерьезнело.
– Где он, этот человек? Кто меня спрашивал?
– А отец ваш, Максим Иванович Дорин, кто был? В документах написано «из крестьян-бедняков». Как он с вашей матерью сошелся? Необычно: деревенский парень – и дочь колониста. Вы рассказывайте, рассказывайте, я не из пустого любопытства спрашиваю.
Стоп. Ну, узнал Нарком, какого именно числа нападут немцы. Ну, не терпится ему узнать у шефа подробности. А чего так кричать-то? Зачем за ворот трясти?
– Это про моряков. А мы, работники Органов, должны быть не из железа, из стали. Не гвоздями мы с тобой станем, а несгибаемыми болтами, на которых держится огромная конструкция. Знаешь, что такое бессмертие? Это когда ты погиб, а конструкция стоит тысячу лет – благодаря тебе и таким, как ты. Ты еще вот что учти, Дорин. Там, с германской стороны, болты тоже не деревянные. И конструкция у фашистов ого-го какая, тоже собирается тысячу лет простоять. Сшибемся мы с ними, обязательно сшибемся – не в сорок первом году, так в сорок втором, и устоит тот, у кого болты крепче. Вассеровского связника видел? Из крупповской стали был болт, самой высокой марки.