Она нисколько не удивилась – словно это само собой разумелось. Взяла Егора под руку. То и дело поглядывала на него снизу вверх, помахивала узелком.
Главная же роль – так требовало дело – досталась Егору Дорину, самому неопытному из всех.
Когда он говорил таким тоном, это означало, что все колебания позади, решение принято, и нет такой силы, которая способная его изменить. Наркому это было хорошо известно, он и не попытался спорить.
– Зашибли? – спросил Октябрьский, кивая на левую руку агента, плотно прижатую к боку.
– Вижу, – всё так же грустно сказал он, не поднимая глаз.
– Вот видишь! Давай пять. – И протянул ладонь, но неуверенно – боялся, что рукопожатия не будет.