Вздрогнув, Матвей Бенционович обернулся. Рядом стоял важного вида швейцар – в треугольной шляпе, мундире с галунами и белых чулках. Просто не швейцар, а фельдмаршал. Разглядывая здание Сената, Бердичевский и не заметил, как этот истукан к нему приблизился.
И вдруг обернулся – резко, с кошачьей стремительностью. Должно быть, услышал дыхание или шелест подрясника.
Сначала лаз был совсем узким. Под ногами оказались каменные ступени, местами раскрошившиеся от древности, но совсем не стертые. Да и с чего им было стереться?
Это он нарочно, про мать-то, поняла Пелагия. Чтоб поскорее ушла.
– Где же джигиты? – озадаченно спросил Магеллан. – Ничего не понимаю...
Статский советник отвел взгляд в сторону и чуть не вскрикнул. Из стеклянного шкафа на него, блестя глазенками, смотрела негритянская девочка – совсем как живая.