— Как, — сказал гроссмейстер, — он не хочет принимать залог?
Рыцарь почтительно и изящно поклонился, но не произнёс ни слова в ответ.
— Я их копил, чтобы внести выкуп и освободиться, — сказал Гурт.
— Нет, — сказала Ревекка, — его надо положить на мои носилки, а я доеду на одной из верховых лошадей.
— Ни его дочери, — сказал храмовник, вошедший в зал во время переговоров.
И возмущённый свинопас снова погрузился в мрачное молчание, из которого шут не мог его вывести.