— Я их копил, чтобы внести выкуп и освободиться, — сказал Гурт.
— Нет, — сказала Ревекка, — его надо положить на мои носилки, а я доеду на одной из верховых лошадей.
— Ни его дочери, — сказал храмовник, вошедший в зал во время переговоров.
И возмущённый свинопас снова погрузился в мрачное молчание, из которого шут не мог его вывести.
— За своего покровителя я ручаюсь! — радостно подхватил монах.
— Да преследуют вас всегда дурные предзнаменования! Оба вы нечестивые собаки, — сказала старуха, — и схоронят вас на псарне. Пусть демон Зернобок разорвёт меня на куски, если я уйду из своей собственной комнаты, прежде чем допряду эту пряжу!