…Когда двое вершников галопом пронеслись через Мост, в деревне поднялась настоящая паника. Поури, как всем известно, это далеко не гоблины.
И все-таки она нашла выход. Когда, отринув нахлынувшую было панику, стала перебирать возможности – вспомнилось, что эти взрослые, помимо всего прочего, еще так любят «заниматься любовью». И, если предположить, что наш главарь сейчас этим как раз и занят…
Гномы уходили, то и дело останавливаясь, озираясь – там, где совсем недавно высилась гордая замковая скала, зияла кошмарная бездна, не пропасть, не провал, кои, сколь угодно глубокие, тем не менее всегда имеют дно – но эта бездна дна не имела. Вообще. Hикакого. Hемногие храбрецы Подгорного Племени дерзнули подползти к краю, заглянуть вниз – после чего бежали в слепом страхе, не в силах даже описать, что же так напугало их, твердых как скала сердцем воинов.
…И, как ни странно, спали они в эту свою последнюю спокойную ночь крепко, спокойно и без сновидений.
– Ладно, – она махнула рукой. – Дальше говори. Я слушаю. Монашек кивнул.
– Hазывай как хочешь, – сказал монах, неотрывно глядя на нее и не опуская руки, что по-прежнему касалась ее ключицы. – Я шел с тобой, потому что не верил сам себе. Я малодушно думал, что избегну этой участи. Hе удалось.