Узкая площадка, справа и слева – глухие стены; и под напором вражьей магии гаснет затепленный монахом летающий «светлячок».
…Кажется, она даже теряла на время сознание от плача. Ожившая куколка теребила ее за ухо, и она приходила в себя.
– А как же настоятел ихний, диаконы и все такое прочее, э? – усомнился наставник Hиакрис. – Слыхал я, что искусны они в колдовстве. А нас всего шестеро!
Hиакрис и в самом деле ощущала себя, словно побывав между мельничных жерновов. Монах безжалостно вскрыл, казалось, саму ее душу, встряхивая ее, словно закоренелый пьяница бутылку, взалкав, как говорится, «последней капли».
Четверых заклятье нашло в крошечном лесном скиту, так, не скиту даже, а келье. С десятком охранников они совещались, куда идти дальше – восстание требовало крови, и как можно скорее. Одним разграбленным замком ярость крестьян не насытится.
– Так рассказал бы, кто ж мешает, – буркнула мстительница. – И, кстати, поделился бы секретом – как это ты ноги не протянешь, если не ешь ничего?