– А как же настоятел ихний, диаконы и все такое прочее, э? – усомнился наставник Hиакрис. – Слыхал я, что искусны они в колдовстве. А нас всего шестеро!
Hиакрис и в самом деле ощущала себя, словно побывав между мельничных жерновов. Монах безжалостно вскрыл, казалось, саму ее душу, встряхивая ее, словно закоренелый пьяница бутылку, взалкав, как говорится, «последней капли».
Четверых заклятье нашло в крошечном лесном скиту, так, не скиту даже, а келье. С десятком охранников они совещались, куда идти дальше – восстание требовало крови, и как можно скорее. Одним разграбленным замком ярость крестьян не насытится.
– Так рассказал бы, кто ж мешает, – буркнула мстительница. – И, кстати, поделился бы секретом – как это ты ноги не протянешь, если не ешь ничего?
Куколка на удивление крепко, точно подкаменная ящерка, вцепилась ей в курточку, словно говоря – не беспокойся обо мне, я не упаду.
Все потребное поури несли на себе. Hиакрис тоже получила свою долю общего груза. Плечи сразу же согнулись, земля, казалось, тянула к себе втрое сильнее, однако она не проронила ни звука. Шла, почти теряя сознание от усталости, но не жаловалась и ни о чем не просила. Hаверное, неосознанно она вновь прибегла к магии – потому что как иначе нетренированная девочка восьми лет могла угнаться за крепкими, жилистыми поури, привыкшими покрывать за день десятки лиг своим неутомимым волчьим шагом.