Дождь оборвался внезапно, невры даже не заметили, когда небо очистилось. Глаза привыкали, а когда край тучи вспыхнул оранжевым огнем — смотрели, не щурясь.
— Надо идти, — бросил Олег, не поворачивая головы.
Под северной стеной возвышались два трона: один с высокой резной спинкой, другой поменьше, на ступеньку ниже. Подлокотники были украшены драгоценными камнями, ножны вырезаны искусными мастерами…
Ветки зашумели, колыхнулись под утренним ветерком. Спросонья вскрикнула птица, увидев страшный сон. В ответ звонко и радостно чирикнула другая, успевшая продрать глазки.
— А что, — сказал он робко, — если не собирались нас сожрать? Наоборот, спасли от порогов?
Он повернул голову на восток, откуда тянулась бескрайняя голая Степь. Из раскаленного сухого зноя двигались волны перегретого воздуха. Над сухим ковылем дрожало марево. Мертвый ветер нес удушливую пыль, на зубах скрипел песок, а во рту было гадостно.