За охотником по пятам брел светловолосый ясноглазый парнишка. У него были вскинутые брови, синие, как небо, глаза, лицо казалось удивленным. Он не отрывал от губ сопилку, звонко дудел, часто перебирая пальцами. Едва не упал — смотрел не под ноги, а в широкую спину.
Степняк выгнулся, желтые зубы оскалились в беззвучном крике, и так застыл, вытаращив блестящие как слюда глаза в синее спокойное небо, где безмятежно и счастливо пел жаворонок.
— Он хоть и дурак, но головой о стену не хрястнется…
К Котлу бегом бросились жрецы, в руках полыхали смоляные факелы. Иные бросили факелы с разбега, так торопились поджечь, другие сперва уложили связки бересты, та запылала сразу — взметнулось багровое коптящее пламя. Сухие поленья занялись почти сразу, огонь взыграл, пошел лизать толстые бревна, похожие содранной корой на обглоданные кости великанов.
Таргитай перестал тереть глаза, распахнул во всю ширь. Мрак удивленно покачал головой: у Таргитая глаза такие же синие-синие, как у Путника, — даже ярче.
Вдруг рев начал удаляться. Таргитай открыл глаза, увидел рядом плещущуюся воду. Плот кружило в белой пене, стена пыли удалялась. Кто-то пнул его в ребра. Таргитай увидел Мрака.