Она медленно встала, величаво подошла к нему ближе, села на соседний камень. Таргитай поспешно поднес сопилку к губам. Мрак возводил напраслину, он никогда с девками не был удал, это все песни, которые играл даже не для девок, а просто потому, что не мог не играть. И сейчас заиграл весенние хороводные, плясовые — что еще может хотеть эта молодуха? — но таких песен раз-два и обчелся, так что перешел на грустные о своем родном Лесе, о великой Реке, что оказалась крохотной лесной речушкой, о могучем Мраке, который пошел за ним, непутевым лодырем, в изгнание. Пел о любви, которой у них троих теперь не будет, ибо их удел — вечная пыль странствий на сапогах!