— Среди них, если боги не против, затеряемся.
— Довольно, миротворец. Ты давно убил его, разве не понял?
— Бяшешь лепо. Мы не звери, но и не люди. Мы — куды. Застряли между земным миром и подземным. Сверху чуем теплое солнце, снизу тянет могильным холодом… Ликом тоже разнимся от людей и всех зверей.
— За тонкими не спрячутся, — прохрипел Олег. Он открыл глаза, поднялся, шатаясь, ухватился за Таргитая. — Толстые обойдем… если сможем. Тарх, здесь мы скоро умрем.
— Дурной пес? — переспросил Таргитай с обидой. Его мутило, хотелось умереть. — Умный тот, который бы ногу оттяпал?
На другой день из десяти певцов вернулись только двое. Толстяк уже не вызывал: добровольцев не было — указывал сам. За стеной стоял сплошной пьяный рев, звенело железо. Мрак и Рудольф не слезали со столов, лица обоих были угрюмыми. Рудольф шевелил губами, загибал пальцы.